Архипелаг – это группа больших и малых островов, компактно размещённых в какой-либо водной акватории, наш же рассказ повествует о деятельности бесчисленных и уютных чиновничьих «бунгало», со всех сторон окружающих наивысшие властные структуры Бурятии и напоминающих это географическое образование.
В 1954 году Александр Солженицын написал свой рассказ под названием «Один день Ивана Денисовича», потрясший умы цивилизованного человечества.
В этом небольшом произведении, где подробно изложены «незначительные» и «мелкие» на первый взгляд унижения личности простого гражданина страны Советов, организованные тоталитарной политической системой, писателем была поставлена конкретная цель – показать превосходство человеческого духа над тупостью и ограниченностью толстомордых бериевских «пиночетов» и подчинённых им охранников, добросовестно жрущих из жестяных банок жирную тушёнку.
Как это ни кажется читателю парадоксальным, но прежняя лагерная система советской власти в нашей стране до сих пор ещё жива и даже успешно процветает, только теперь она замаскирована под бюрократизм, а сами бюрократы отрабатывают свою «собачью миску» с наваристой похлёбкой.
По крайней мере, в сталинские времена было честнее – сказал не то слово и вставай, дорогой ты наш, к стеночке!
Современные же «опричники» от бумаги предпочитают «уничтожать» граждан своей страны пулями из этого самого материала, искренне надеясь поразить не только в самое сердце, но, самое главное — отравить душу!
Таких «стрелков», зачастую с недалёким умом, часто можно встретить в российской науке, а также в различных министерствах и ведомствах, где успешно процветают невежество, тупость и глупость. Но самое ужасное, что в это число входят культурные и образовательные учреждения, главной задачей которых является подготовка подрастающего поколения!
Ничуть не лучшую картину представляют собой судебная система и правоохранительные органы страны, всеми силами покрывающие бюрократов, систематически и безнаказанно нарушающих российское законодательство и Конституцию нашего государства!
Все настоящие бюрократы ссылаются на свою чрезмерную занятость и чрезвычайную загруженность, установить прямые контакты с ними невозможно. Для приёма по личным вопросам они выделяют от 10 до 15 минут и половину этого времени сидят, уткнувшись в свой компьютер или телефон.
В доказательство вышесказанного читателю предлагается досконально изучить нижеприведённую хронологию событий и самому сделать соответствующие выводы…
Начнём, пожалуй, с одного из научных учреждений — Института Монголоведения, Тибетологии и Буддологии СО РАН (бедный Будда – не знал он бедный, куда попадёт) и одного Высшего учебного заведения республики — Бурятского Государственного Университета (кстати, обучение в нем оставило самые приятное и позитивное впечатление и я никогда и подумать бы не мог, что когда-либо оно заслужит моей хулы и шахов с «матами»).
5 мая 2014 года в ответ на обращение в адрес известного бурятского учёного, профессора Абаевой Л.Л., мною было получено электронное письмо за подписью доктора филологических наук, заведующей Отделом литературоведения и фольклористики ИМБТ СО РАН Дампиловой.
После знакомства на основе рекомендаций Любовь Лубсановны с моими произведениями, Любовь Санбожиевна сразу же выразила своё положительное к ним отношение и гарантировала поддержку определённых научных кругов (дословно): «Весь материал с удовольствием прочитала, и многие наши фольклорные исследования подтверждают Ваши открытия. С удовольствием Вас поддержим»!
21 мая 2014 года Дампилова фактически пригласила меня на научную Буддологическую конференцию, посвящённую 100-летию Элиасова, уроженца Баргузинской долины и пообещала прислать всю информацию об этом мероприятии.
10 сентября 2014 года, предварительно заручившись позитивом столь крупного учёного в области филологии, я обратился к Дампиловой с просьбой рассмотреть мой интеллектуальный проект под названием «Байкал священный – многоликий», где предложил взглянуть на великое озеро глазами человека 13 века, сославшись при этом на свою научную работу «Сокровища «Алтан Тобчи», опубликованную на странице 353 Сборника докладов 100 ведущих учёных из пяти стран мира под названием «Чингисхан и судьбы народов Евразии», издание БГУ 2003 год.
12 сентября 2014 года, крайне для меня нежданно, Любовь Санбоджиевна меняет ранее доброжелательный и позитивный тон своих посланий. Хотя я не просил у уважаемого мною ДОКТОРА каких-либо отзывов на свои открытия, она пишет следующее: «…я отнеслась ко всем Вашим открытиям как к любительским творческим интересам, и по этому по поводу Ваших научных открытий я не специалист в этой области и не могу дать компетентных отзывов. А в плане того, что ваши «открытия» соотносятся с фольклорными преданиями, имеющими не научный, а скорее вымышленный характер, я думаю, что Вы можете писать тексты с художественным вымыслом».
15 сентября 2014 года в своём следующем не менее бессвязном письме крайне панического содержания, Любовь Санбождиевна, прекрасно зная мою планку дилетанта, самостоятельно изучающего древнюю рукопись, сообщает следующее (дословно): «Не являясь специалистом по археологии и этнографии, я рассмотрела ваши статьи и, будучи уверена, что вы археолог и признанный в этой области специалист, написала Вам, что поддерживаю вашу инициативу по открытию музея, но не ваши открытия.
По поводу фольклорных материалов – они, будучи легендами и преданиями, сочинены народом без автора и без доказательств, представляют не научный характер, поэтому схождения с вашими идеями навеяны всей историей, связанной с этой темой».
«… совершенно не думала, что попаду в такую неприятную историю с вашими сочинениями и так много времени потрачу на ваши письма».
- какой-то научной ценности в моих материалах она уже не видит;
- инициатива по созданию музея Великого Чингис Хаана уже ею не рассматривается;
- каким-то специалистом она себя вообще не считает;
- мои открытия её более не интересуют;
- Фольклорные материалы, оказывается, «сочинены народом без автора и без доказательств и представляют не научный характер»;
- всё своё свободное времечко она понапрасну потратила на «ваши письма».
Моя ссылка в письме от 10 сентября 2014 года на исторический книжный первоисточник, то есть «Памятник письменности Востока №10» под названием «Алтан Тобчи» и авторством Лубсана Данзана, официально опубликованного Академией Наук СССР в 1973 году, не остановила маститого учёного от столь безграмотного и невежественного ответа!
Что же побудило известного филолога и фольклориста столь круто изменить свою прежнюю позицию и скатиться до несуразицы!? Всё дело в том, что данный литературовед подвергся грубому административному давлению со стороны Директора Института монголоведения Б.В.Базарова, которого из-за ничем не обоснованной ревности к моей личности не устраивают научные и литературные материалы простого учителя физкультуры.
Борис Ванданович, по всей вероятности, полагает, что я посягаю на самое святое его практически «личного Храма» монголоведения и тибетологиии — обычный человек не имеет права взять в руки древнюю книгу и тем более что-то в ней найти!
«Умело» скрываясь под ответами, подписанными русскими заместителями, он выбрал путь «прямой» расовой дискриминации, решив преградить все пути и дорожки в свою вотчину — институт монголоведения, тем более человеку, череп которого по антропологии не соответствует монголоидному!
Мне думается, под погонами ДИРЕКТОРА скрываются ещё одни – погоны Великого жреца Баргузинской котловины. Первым поводом для неприязни чиновника от науки послужила достаточно обоснованная жалоба в адрес Прокурора Октябрьского района г. Улан-Удэ Хобракова Д.М., в которой я просил принять меры прокурорского реагирования в связи с нарушениями руководством ИМБТ требований ФЗ-№59 от 2 мая 2006 года, допущенными при ответе на самое ПЕРВОЕ моё обращение в данное учреждение.
11 ноября 2014 года я вынужден был написать Дампиловой очередное письмо, где попросил дать ответ на моё предложение о совместной подаче Заявления в Международную общественную Академию Естественных наук по поводу обнаружения открытия, связанного с ассоциативным образным мышлением и мировоззрением кочевников средних веков.
Только после многочисленных и настойчивых просьб мне пришёл отказ за подписью ПЯТИ докторов наук и ТРЁХ кандидатов от филологии. Практически не касаясь своей специализированной части, кроме как высказывания, что «ничего не проясняет и стихотворный текст», учёные литературоведы и фольклористы основное внимание уделили критике констатирующей части Проекта.
Они «не заметили» никакой связи и совпадений строк древней рукописи с формой географического контура озера Байкал, имеющего вид кривой монгольской сабли и изогнутого лука, парящего ястреба и коршуна, клюющего свою добычу, серпа Луны и Рогов символического Быка – Ариг Бухи! Сделали вид, что ничего «не поняли», прикинулись, что совсем незнакомы с моей научной работой, опубликованной в вышеупомянутом сборнике.
Если предоставленные мною материалы, как утверждал столь ВЫСОКИЙ УЧЁНЫЙ КВОРУМ, вообще не являются каким-либо проектом, то ответить мне по этому вопросу мог бы всего лишь ОДИН какой-нибудь самый захудалый кандидатик!
3 февраля 2015 года на основании рекомендаций от 30 декабря 2014 года за подписью Заместителя Директора Департамента науки и технологий Министерства образования Российской Федерации Антропова А.П., я вновь обратился к Директору ИМБТ Базарову Б.В. с предложением о сотрудничестве.
В данном письме я попросил Бориса Вандановича ВСЕСТОРОННЕ и ОБЪЕКТИВНО рассмотреть мои этнографические материалы, представленные институту в виде ДЕВЯТИ доказательств открытия мирового уровня;
- дать компетентное экспертное Заключение специалистов ИМБТ, подтверждающее это открытие в области этнографии, филологии и географии;
- предоставить возможность публикации моих работ в издательстве данного учреждения;
- рассмотреть вопрос по оформлению Заявления в адрес Международной общественной Академии Естественных Наук с просьбой о регистрации нашего совместного открытия и выдаче соответствующего ДИПЛОМА;
- в срочном порядке подготовить пакет необходимых документов для признания искусственных объектов, обнаруженных на северной оконечности озера Байкал, бесценными памятниками исторического и культурного наследия и обеспечить их охраной со стороны государства;
- попросил отразить значимость данного открытия мирового уровня и его перспективы для развития нашего региона;
- провести подробный анализ текста рукописи и определить соответствие его (либо несоответствие) прилагаемым фотографиям географических объектов северного Байкала;
- предложил, в случае несогласия с моими выводами, выдвинуть свою интерпретацию приведённых мною строк сказания и описанных в них событий и мест, тесно связанных с реально существующими географическими территориями и объектами;
- ознакомил сотрудников ИМБТ со своими многочисленными газетными публикациями, посвящёнными данной теме;
- привёл ДЕВЯТЬ артефактов, подтверждающих мое открытие, большинство из которых являются неопровержимыми;
подтвердил своё желание ЛИЧНО презентовать перед научным сообществом все свои материалы; - предложил учёным института сотрудничество и обмен опытом;
обратил внимание на безуспешность проведения многолетних раскопок в Монголии; - отметил позитивные изменения в политической обстановке в отношении ко всему монголоязычному этносу нашей планеты;
направил в ИМБТ положительную рецензию на мои газетные публикации Доктора исторических наук, профессора БГУ Абаева Николая Вячеславовича и попросил при рассмотрении вышеупомянутого обращения учесть его мнение.
12 марта 2015 года, узнав о назначении даты заседания Учёного Совета, я написал Борису Вандановичу электронное письмо, в котором выразил надежду на достойную оценку результатов исследований, проведённых мною за последние пятнадцать лет.
30 марта 2015 года в очередном электронном письме, ещё до начала этого мероприятия, я заранее попросил Бориса Вандановича выслать мне КОПИЮ ПРОТОКОЛА заседания Учёного Совета.
Данное обращение, как и все предыдущие, было противозаконно проигнорировано!
31 марта 2015 года Учёный Совет ИМБТ в составе ТРИНАДЦАТИ докторов и ДВАДЦАТИ ТРЁХ кандидатов наук, «не заметив» просьбу о моём личном участии в обсуждении результатов данных исследований, вынес свой отрицательный вердикт.
«Слабыми местами» 14-страничного и не достаточно компетентного заключения являются следующие:
«позабыв», что имеют дело с дилетантом, но признавая мою «попытку разрешить крупную научную проблему», они начинают навязывать простому человеку изучение массы научных трудов самых различных учёных мирового уровня;
умышленно искажают результаты моих исследований, так как я нигде не утверждал, что Великий Хаан был погребён «на берегу озера».
Далее идут ничем не подкреплённые утверждения о месте нахождения болота, в котором застряла повозка с телом императора, расположение горы Бурхан Халдун, горы Муна и реки Мона.
Эти вопросы являются спорными и могут быть разрешены только в ходе прямых дискуссий, от которых учёные ИМБТ «трусливо» уклонились.
Настойчиво утверждая, что все географические названия Северного Байкала имеют эвенкийскую топонимику, учёные «умело забывают» о том, что с 1206 года эта территория входила в состав Монгольской империи и на карте местности её северная граница, огибающая озеро Байкал, по своей форме напоминала огромную символическую гору.
Такие важнейшие аргументы, как «переправа в широком море» и карта Империи Юань 1294 года, наглядно демонстрирующая местность Йэхе Отог «Великий Шалаш», корифеи от науки вообще проигнорировали!?
21 апреля 2015 года мне пришлось выразить своё категорическое несогласие с выводами, изложенными в Заключении ИМБТ за подписью Председателя Учёного Совета С.Ю.Лепехова, так как в ходе заседания Ученого Совета не было рассмотрено содержание моего письма на имя Главы государства В.В. Путина с просьбой инициировать обследование обнаруженных сооружений и взятие их под охрану государства.
Также было полностью проигнорировано мнение ведущего учёного БГУ Абаева Н.В.
Маститые учёные не обнаружили ни одного рационального зерна ни в моих многочисленных газетных публикациях, ни в фотографиях географических объектов и древних сооружений, ни в строках древней монгольской рукописи, прямо повествующих о погребении Великого Хаана;
без веских на то оснований и без изучения дополнительных материалов было отклонено моё предложение о дальнейшем сотрудничестве;
преданы забвению мои просьбы об оценке значимости для науки моего открытия и практическом использовании данного материала в целях экономического развития Бурятии (сегодня учёному миру выгоднее практически безрезультатно перекапывать степи Монголии и отмывать на этом мероприятии народные деньги).
27 мая 2015 года в шестом по счёту электронном письме я обратил внимание Бориса Вандановича на отсутствие какого-либо ответа на моё предыдущее обращение, датируемое 21 апреля 2015 года и на противоправность действий по прекращению переписки.
29 мая 2015 года Канцелярия ИМБТ зарегистрировала вышеупомянутое письмо под входящим №219, но ответа от данного учреждения я так и не дождался.
8 июля 2015 года я опять напомнил господину Базарову о том, что он не ответил на моё письмо, зарегистрированное Канцелярией ИМБТ 29 мая 2015 года под входящим №219.
14 июля 2015 года в своём очередном электронном письме я указал Борису Вандановичу на то, что он продолжает игнорировать рассмотрение моего письма на имя Главы государства В.В. Путина и выразил готовность предоставить дополнительные фотографии искусственных объектов, которые необходимо исследовать и взять под охрану государства.
17 августа 2015 года в своём очередном электронном письме я вновь акцентировал внимание Директора ИМБТ на то, что он :
- так и не рассмотрел моё письмо на имя В.В.Путина;
- проигнорировал моё предложение об изучении фото искусственных объектов, которые подлежат обследованию и охране государством;
- не ответил на мои возражения по содержанию рецензии, отправленной на имя Антропова в Департамент науки Министерства образования РФ;
- попросил наметить мероприятия по организации обзорной научной экспедиции в район северного Байкала (кстати, такое предложение на конференции 2002 года последовало от Абаевой Любови Лубсановны, но было «задавлено» шаманской диаспорой).
Данное письмо было получено ИМБТ 18 августа 2015 года и зарегистрировано Канцелярией под входящим №308.
18 сентября 2015 года, спустя месяц, предусмотренный российским законодательством, я попросил Канцелярию ИМБТ направить мне ответ.
22 сентября 2015 года мне пришлось ещё раз ПОВТОРИТЬ свою просьбу.
25 сентября 2015 года, просрочив ответ на моё ОБРАЩЕНИЕ под входящим №219 от 29 мая 2015 года на ЧЕТЫРЕ месяца, а ранее фактически уже выполнив все работы по оказанию мне ПОДОБНЫХ услуг, директор ИМБТ отвечает следующее (дословно): ИМБТ РАН «обязано выполнять работы (оказывать услуги), указанные только в Государственном задании и профинансированные из федерального бюджета».
26 апреля 2016 года я получил письмо из Министерства образования РФ, в котором уже другой заместитель руководителя Департамента С.Ю.Матвеев ВНОВЬ рекомендует мне обратиться в ИМБТ.
3 сентября 2017 года, на основании вышеуказанного письма я опять обращаюсь к директору ИМБТ Базарову Б.В., но уже с уже обновлёнными результатами исследований древней монгольской рукописи «Алтан Тобчи», где было приведено 21 доказательство моего открытия.
3 октября 2017 года руководство ИМБТ направило ответ за подписью А.М. Плехановой, который меня абсолютно не устроил по следующим снованиям: заместитель директора по научной работе Плеханова в своём послании уже ничего не упоминает о том, что «выдвинутая А.Г. Клементьевым гипотеза по данной проблеме лишена серьёзной и глубоко обоснованной доказательной базы, а изыскания автора не носят научный характер», как это было сделано два года назад другим заместителем С.Ю. Лепеховым. Она вновь рекомендует мне расширить круг письменных первоисточников, на которые смогли бы опираться результаты моих исследований.
Данное утверждение ничем не обоснованно, так как в летописи «Алтан Тобчи» собраны воедино, по меньшей мере, ПЯТЬ крупнейших исторических произведений различных монгольских авторов, и в привлечении других трудов необходимости я как не видел, так и не вижу!
Хотя Плеханова в своём ответе и указывает на то, что «представление результатов научных исследований происходит в форме публикаций научных статей в рецензируемых научных журналах, издания монографических научных трудов, а также апробации в кругу научного сообщества в виде докладов на научных конференциях и специализированных круглых столах», однако, она и не подумала предложить мне воспользоваться хотя бы одним из перечисленных ею способов презентации и пригласить для проведения дискуссий.
Ссылка Плехановой на пункт 2 Устава ИМБТ мало убедительна, так как 31 марта 2015 года Учёный Совет в составе 23 кандидатов и 13 докторов наук уже рассматривал подобные материалы простого ДИЛЕТАНТА!
ИМБТ были «успешно» ВЫПОЛНЕНЫ работы (услуги), никак не указанные в Государственном задании и не финансируемые из Федерального бюджета. То есть, ранее руководством института уже был создан ПРЕЦЕДЕНТ!!!
24 октября 2016 года руководством ИМБТ было противоправно использовано заключение Учёного совета от 31 марта 2015 года для ответа на запрос первого заместителя Министра образования Р.Б. Бурдуковского, который просил ИМБТ дать оценку обновлённым результатам моих исследований, состоящих из ДВАДЦАТИ ОДНОГО аргумента.
Однако заместитель Базарова Плеханова направила в Министерство образования заключение ИМБТ по совершенно другому ОБРАЩЕНИЮ, состоящему всего из ДЕВЯТИ доказательств и направленному в адрес этого учреждения 3 февраля 2015 года.
Таким образом, можно сделать следующие выводы:
Письмо за подписью Плехановой от 3 октября 2017 года является чисто формальной бюрократической отпиской, содержанием которой нарушаются требования статьи 9 пункт 1 и статьи 10 пункты 1 и 4 Федерального закона №59 от 2 мая 2016 года об обязательном, полном, объективном и всестороннем рассмотрении ОБРАЩЕНИЙ граждан.
Ответ за подписью Плехановой от 24 октября 2016 года со ссылкой на заключение ИМБТ от 30 марта 2015 года был противоправно использован на запрос Министерства образования РБ.
Этот факт послужил поводом для отказа данным ведомством в проведении заседания Республиканского экспертного совета по рассмотрению моих материалов, что в свою очередь воспрепятствовало моей инициативе по созданию инновационной экспериментальной образовательной площадки на базе техникума, обучающего туристическому бизнесу в городе Северобайкальск.
Заключение от 30.03.2015 года незаконно пересылалось ИМБТ в 2018 году и помешало рассмотрению вопроса о нематериальном культурном наследии бурятского народа в Министерстве культуры, а также воспрепятствовало отправке очередного письма на имя В.В.Путина через Приёмную Президента Российской Федерации.
В итоге всё вышеперечисленное повлекло нарушение пункта 4 статьи 29 Конституции Российской Федерации и моих конституционных прав на свободное распространение позитивной познавательной и образовательной информации, не содержащей никакой экстремистской направленности.
4 марта 2015 я обратился к ректору Бурятского Государственного Университета Мошкину Николаю Ильичу с письмом исключительно позитивного и конструктивного содержания, в котором просил многочисленных специалистов и учёных данного высшего учебного заведения всесторонне и объективно рассмотреть предоставленные мною исторические, этнографические, географические и лингвистические материалы, тесно связанные со средневековой историей Монгольского государства, с природными географическими объектами, расположенными вокруг северной оконечности озера Байкал и неоднократно упоминаемыми в древней монгольской рукописи «Алтан Тобчи».
Было предложено сделать экспертное заключение специалистов в области этнографии, лингвистики, географии и истории, на основании которого оформить совместную со мной заявку в Международную общественную Академию Естественных наук на получение соответствующего Диплома.
Университет имел возможность в полном объёме ознакомиться с моей научной работой, опубликованной в сборнике докладов под названием «Чингисхан и судьбы народов Евразии», изданном в 2003 году самим БГУ, получил доступ ко всем 80-ти фотографиям, которые являются неопровержимыми доказательствами моих открытий и многочисленным газетным публикациям, напечатанным в самых различных средствах массовой информации Бурятии за период с 2000 года и по настоящее время.
Считаю, что научное сообщество университета обязано было в течение месяца всесторонне и объективно рассмотреть все без исключения доказательные аргументы и дать отдельно по каждому из них свои заключения. Либо в семидневный срок перенаправить моё обращение в другое научное учреждение, обладающее соответствующей компетенцией.
Однако руководство ВУЗа устроило бюрократическую волокиту и очковтирательство, в результате которых переписка между нами продолжалась более ОДНОГО ГОДА и в конце концов была противозаконно им прекращена.
Ни в одном из 10 ответов, подготовленных специалистами данного учебного заведения, в том числе и за подписью самого ректора, я не обнаружил каких-либо выводов и заключений по существу рассмотрения моих материалов.
Всего мною было получено 10 ответов:
Первое письмо за подписью Номоева А.В., исходящий № 01-313 от 31 марта 2015 года. В этом послании заместитель ректора умышленно направляет меня по «ложному» адресу в Федеральный институт промышленной собственности. Открытие в области истории, географии и этнографии он умудряется квалифицировать как технологическое, представляющее интерес для промышленности.
Во втором письме за подписью НомоеваА.В., исходящий № 01-511 от 7 мая 2015 года, проректор БГУ по ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ работе начисто «забывает» о наличии в составе БГУ Восточного института и Института Центральной Азии, а также сетует на отсутствие в учреждении квалифицированных кадров, способных профессионально рассмотреть моё заявление, что не соответствует истинному положению дел, так как в штате университета числится более 250 кандидатов и докторов наук, в том числе по таким специальностям как история, этнография, востоковедение, монголоведение, география и лингвистика.
Кроме того истинные историки не имеют права рассматривать мировые процессы развития человеческого общества через призму исключительно узкого, ограниченного периода времени, иначе они являются либо «ухо-горло-носами», либо «гинекологами»!
Третье письмо за подписью Номогоевой В.В., исходящий № 01-712 от 18 мая 2015 года, фактически дублирует второе письмо Номоева об отсутствии в университете профессионалов и всё это обосновывается решением ПРОФЕССОРСКО-ПРЕПОДАВАТЕЛЬСКОГО СОСТАВА только одного Исторического Факультета.
Несостоятельность данной бюрократической отписки, которая свидетельствует об отсутствии желания работать по своей специальности и принимать участие в рассмотрении материалов по самой актуальной ИСТОРИЧЕСКОЙ проблеме нашей планеты, просто очевидна.
Содержание ряда положительных рецензий на мои газетные публикации за подписью доктора исторических наук, с которым был установлен личный контакт, профессора Абаева Н.В., заверенных «голубыми печатями» университета, является антиподом посланию декана Номогоевой.
Четвёртое письмо от 5 августа 2015 года, исходящий №01-851, подготовленное Номогоевой, напоминает собой «инструкцию по применению», в которой я не нуждаюсь и которую просил «применить» совместно со мной ещё 4 марта 2015 года при составлении заявки в Академию общественных наук, на что декан Исторического факультета имела полное право, но предпочла вместо этого расписаться в собственной несостоятельности и отсутствии компетентности, предупредив меня о прекращении переписки.
Интерес к совместному оформлению заявки могли проявить географы, лингвисты, востоковеды и этнографы, но как я понял, мои материалы и данное предложение до них вообще не дошли.
Пятый несостоятельный ответ за подписью ректора Мошкина от 20 октября 2015 года, исходящий №01-560, гласит, что ректор БГУ «не может согласиться на моё предложение из-за отсутствия научных данных». Николай Ильич прекрасно знал о том, что мои материалы целиком основываются на таком первоисточнике, как «Памятник письменности Востока №10», изданном в 1973 году Академией Наук СССР.
В шестом ответе за подписью Мошкина от 28 декабря 2015 года, исходящий №01-946, то есть через 10 месяцев после соответствующего обращения, мне начинают подробно разъяснять функции университета по реализации государственных программ обучения студентов и обязанности по повышению квалификации преподавателей. При этом ректор упоминает такой пункт, как «Проведение фундаментальных прикладных исследований» – именно то, с чем я и обратился в университет. Однако никаких исследований проводить данный руководитель не намерен, а вместо этого вновь незаконно предупреждает меня о прекращении переписки по данному вопросу.
Седьмое письмо, подготовленное юристом Лобынцевым и за подписью Мошкина от 29 января 2016 года, исходящий №01-97, подтверждает факт того, что я прежде всего просил «всесторонне и объективно рассмотреть мои этнографические материалы» и фотографии, с учётом газетных публикаций, а затем уже, по итогам этой работы, принять решение об оформлении совместной заявки на получение Диплома.
Я хорошо усвоил отсутствие интереса «бурятских учёных» к истории и традициям монгольского народа и мог бы и без них, при наличии экспертного заключения, обратится в Академию, но согласно соответствующему Положению о данном учреждении, не имею возможности самостоятельно это сделать. Однако юрист университета утверждает обратное и берёт на себя смелость поставить мне диагноз «психотерапевта». Конспирируясь под термином «ревалентность», он попытался квалифицировать мою деятельность как неадекватную.
В восьмом послании от 2 марта 2016 года, исходящий №01-146, университет фактически признаёт тот факт, что мои публикации заслуживают внимания и при определённых условиях могут быть изданы в его «священных пенатах», однако вся беда в том, что чиновники никак не могут в законном порядке прекратить со мной переписку.
Девятое письмо за подписью Номоева от 4 апреля 2016 года, исходящий №01-284, подтверждает, что мои публикации достойны университетского научного журнала под названием «Гуманитарные исследования Внутренней Азии», но при этом, не рассмотрев ни одного пункта из моего обращения от 4 марта 2015 года, заместитель ректора вновь намерен прервать со мной всякие отношения.
В своём последнем письме от 6 мая 2016 года, исходящий №01-447, Н.И.Мошкин, за своей личной подписью и безо всякой помощи «учёных бюрократов», ссылается на все предыдущие ответы, которые названы ректором «ИСЧЕРПЫВАЮЩИМИ», снова и снова предупреждает о прекращении со мной переписки.
Таким образом, ни в одном из 10 ответов БГУ я не нашёл какого-либо упоминания вопросов по сути своего обращения от 4 марта 2015 года. В посланиях БГУ и близко нет ни всесторонности, ни объективности, ни ревалентности рассмотрения!
В одном случае меня направляют по ложному адресу, туда, где рассматриваются технические открытия, в другом необоснованно ссылаются на отсутствие в высшем учебном заведении специалистов, в третьем расписываются в своей полной некомпетентности, в четвёртом игнорируют официальный письменный первоисточник, но при этом указывают на отсутствие в моих работах достоверных научных данных, в пятом предлагают мне установить личные контакты с учёными, в шестом случае сетуют на отсутствие денежных средств, которые я вообще не просил, в седьмом нудно перечисляют функции, предусмотренные в деятельности ВУЗа, с которыми я предварительно и самостоятельно ознакомился на сайте, в восьмом дают подробные инструкции по оформлению заявки на открытие, в которых я абсолютно не нуждаюсь.
Бесконечные и бесчисленные попытки убедить меня в том, что моё обращение полностью всесторонне и объективно рассмотрено, следуют одна за другой в каждом послании, а так как я, якобы, не предоставил новых научных данных, то переписка со мной прекращается.
В каждом своём письме и на протяжении более года я просил работников университета рассмотреть представленные доказательства моего открытия, но они к ним даже не «прикоснулись».
Всё вышеизложенное свидетельствует о грубейших нарушениях требований Федерального Закона №59 от 2 мая 2006 года:
Нарушен пункт 3 статьи 5, который предусматривает право гражданина на получение ответа по существу поставленных вопросов.
Явное бездействие при рассмотрении моего обращения свидетельствует о нарушении п.4 ст. 5.
Ссылаясь в своих ответах на другие учреждения, в компетенции которых, якобы, находится рассмотрение предложенных вопросов, моё письмо, тем не менее, не было переадресовано в установленные законом сроки, так, как это предусматривает пп.3 и 4 ст.8 Федерального Закона.
Нарушен п.1 ст. 9, так как моё обращение в течении 14 месяцев ВООБЩЕ не рассматривалось по его сути, а сочинялись «вялые» отписки и «выдумывались» разные причины и поводы для отказа.
Пункт 1.1 статьи 10 предусматривает объективное, всестороннее и своевременное рассмотрение обращения в течение 30 дней, в том числе с участием гражданина, что было мною предложено ещё 4 марта 2015 года, так же грубо нарушен руководством БГУ, запустившим карусель своих формальных отписок на срок более одного года!
Не выполнены требования пункта 1.4 статьи 10, предусматривающего направление ответа заявителю по существу поставленных в обращении вопросов.
В 2017 году моему «родному» университету была предложена интересная лекция, сначала для преподавателей, которые, как я понял, очень нуждаются в просвещении, а затем и для студентов.
Однако уже новый проректор по науке Хахинов, не зная о том, что его предшественник и сам ректор фактически одобрили публикацию моих трудов в журнале «Гуманитарные исследования Центральной Азии», отказывает в проведении такого мероприятия, ссылаясь на отсутствие научных данных и мою некомпетентность.
Как говорится, вот вам и ХИ-ХИ, вот вам и ХА-ХА.
Первую обзорную лекцию мне довелось вполне удачно провести только летом 2018 года, когда мэр Голков Александр Михайлович открыл для меня двери столицы Бурятии. Никаких ректоров и проректоров на ней, естественно, не было и в помине, и они не хлопали мне в ладоши, как Филиппу Киркорову.
В декабре 2017 года я подал на имя Министра культуры Дагаевой заявку на участие моей книги «Загадка Тэмуджина» в Конкурсе литературных изданий.
Уже известные читателю Дампилова и Номогоева, будучи членами экспертного Совета, первая, я думаю невольно, а вторая, являясь представителем языческого рода ОГОЕВЫХ, никак не поддержали моё произведение, чем фактически «похоронили» Тэмуджина Есугеевича ещё раз.
Так и хочется сказать словами и тоном ведущего телепрограммы ТИВИКОМ «БАГДАЕВ»: «Нами по-прежнему управляют дикари!»
Соелма же Баяртуевна на правах «начинающего» министра полностью самоустранилась от решения вопроса по изданию нужной бурятскому народу книги и ничем не смогла помочь Великому Хаану!
Книга же под названием «Загадка Тэмуджина», несмотря на ярое сопротивление язычников, увидит свет в октябре 2018 года.
Продолжение следует.
